Фото жизнь - Neistovay

Фотография может быть картиной в такой же степени, как нечто написанное красками — ею не быть. Фотография со всеми своими отличиями — такое же плоское и неподвижное изображение реального мира, как и произведения графики или живописи.

Плоскость изображения дает разноплановым элементам новую, невиданную свободу взаимодействия, несмотря на большую разницу в удаленности их от глаза в реальном пространстве. Это явление можно назвать основным феноменом плоского изображения, ибо оно имеет место для любого изображения на плоскости, рукотворного или фотографического.

Живопись для художника — пластическое событие. Это имеет отношение и к фотографии с ее способностью извлекать из потока времени пластические драмы и комедии. Такими «событиями» и занимается композиционная фотография.

Фотография бывает разной, очень разной. Поэтому те редкие шедевры, которые рождаются внутри нее, иногда выходят за рамки фотографии как средства документирования, передачи информации или даже творчества. Это «просто» произведения искусства, равные по силе шедеврам графики или живописи, у нас нет другого названия для подобных творений человека и природы.

Изображение жизни на фотографии так же бесконечно разнообразно и многозначно, как сама жизнь.

Уникальность фотографии заключена в том, что это сотворчество художника и природы, это всегда игра для двоих.

Традиционную фотографию можно рассматривать как игру, это некая процедура с отложенным результатом. Предварительно определяются место и условия съемки, потом делается ход — нажимается кнопка затвора. Но в результате ничего видимого не происходит: снимок может вообще не получиться (проигрыш), может получиться, как ожидалось (выигрыш), но может получиться и то, что не предвиделось совсем и превосходит все ожидания (крупный выигрыш). Пленку еще нужно проявить, высушить, затем напечатать. И в течение всего этого процесса фотограф испытывает весь комплекс ощущений азартного игрока: ожидание, волнение, разочарование, восторг. Потом это повторится еще раз при печати.

Случайность как формообразующий элемент немыслима ни в одном из классических искусств, это специфическое свойство фотографии и только фотографии. Но не следует стыдиться случайности, нужно заставить ее работать.

Можно утверждать, что фотографическому способу изображения присуща композиционность. Рамка видоискателя, рамка кадра на пленке, прямоугольный обрез бумаги как рамка — всё это границы той части реальности, которая на фотографии изображена. Включая в кадр определенные объекты и отвергая другие, определяя отношения между выбранными объектами, фотограф строит не что иное, как композицию, которая выражала бы нужный ему смысл. Рамка кадра — это граница, разделяющая важное и неважное, существенное для смысла и несущественное.

Можно смело утверждать, что если на фотографии, допустим, два главных из выделенных изобразительно десяти компонентов «хорошо» согласуются, то это уже очень хорошая фотография, а если три-четыре — просто композиционный шедевр.

Все эти, несопоставимые на первый взгляд, формы, величины, тона и цвета композиция не только примиряет, но и приводит к гармонии. Это как хор из многих голосов или оркестр из разных инструментов. А в результате получается музыка.

Композиционное изображение живое, его можно уничтожить, если изменить что-либо, что-либо подвинуть или убрать совсем. Сравнение с живым не случайно, это, в самом деле, живой организм, а не безжизненная схема.

Можно сказать, что композиция — это собственная, независимая от изображаемого жизнь изображения, внутренний диалог, который ведут отдельные компоненты, диалог неслышный и не для всех видимый.

Фотография без авторской печати все равно, что музыка без исполнения (одни ноты). Негатив — это тоже ноты, а творческая печать — интерпретация исполнителя.

В самом термине «художественность» нет ничего мистического. Конечно, он не имеет отношения к качеству фотографии, уровню ее технического совершенства или мере вмешательства фотографа в изображение, трансформации его. Кое-как сделанная контролька может иметь черты художественности, а прекрасно отпечатанный снимок в дорогой раме — не иметь.

Форма и содержание не просто связаны неразрывно, они принципиально неразделимы, это одно и то же. Ведь мы не можем отделить чувственное восприятие формы от осмысления этого восприятия, то и другое происходит одновременно, иначе говоря, это один процесс. То есть содержание есть просто другая сторона формы. Поэтому разрушение формы равносильно уничтожению содержания.

Восприятие — это совместная работа глаза (сначала глаза) и ума. Глаз делает свою работу, а ум — свою. А композиция — программа восприятия изображения.

Видим мы не глазом, а мозгом, поэтому почти всегда видим не то, что видим, а что думаем. Это в жизни, а при восприятии изображения, той же фотографии с ее установкой на длительное и подробное рассматривание, мы, наоборот, думаем то, что видим.

Любое изображение буквально пронизано связями, которые образуются между иконическими знаками реальных предметов. Тем более изображение, ограниченное рамой. Такова фотография, рамка кадра вырезает некую часть реальности, сама по себе придает этой части, всем ее элементам и сочетаниям какую-то особую значимость.

Фотографическое изображение состоит из знаков-посредников между изображенным предметом и смыслом. Изобразительный знак сам по себе — это какая-то плоская фигура:

Возникшую между двумя иконическими знаками связь мы переносим (проецируем) на изображаемые ими объекты. Связь же между ними — некое подобие синтаксической конструкции — приводит к связи их значений, к поиску ассоциативных связей между ними. От изображения мы переходим к смыслу, к содержанию, которое выражает данная форма.

Нельзя изобразить мысль, но можно изображением ее вызвать.

Круглое и красное — это в одном случае может быть разрезанный арбуз, а в другом — отрезанная голова. Но все же на первом формальном уровне композиционных взаимодействий — это только круглое и красное и ничего больше.

Если слева мужчина, а справа женщина, симметричная композиция Весы сравнивает их, оценивает и, в конце концов, знакомит.

Существование зрительной связи между двумя иконическими знаками более всего сближает фотографию и поэзию. «Что такое поэзия? А вот что: союз двух слов, о которых никто не подозревал, что они могут соединиться и что, соединившись, они будут выражать новую тайну всякий раз, когда их произнесут», — сказал Ф. Гарсиа Лорка.

В определенных случаях фотография способна к фантазии и вымыслу. Часто она показывает то, чего не было, но могло бы случиться. Очень часто то, чего никто не увидел и не заметил. И уж, безусловно, то, о чем сами персонажи и не подозревали.

…не всякие две фотографии образуют устойчивое соединение. Союз двух фотографий будет крепким и гармоничным, если они в меру похожи и в меру различны.

Закон зрительного восприятия линейного ряда фотографий — закон триптиха: любая работа такого ряда воспринимается одновременно с двумя соседними. При этом именно они исследуются особенно тщательно. В группе из трех работ две крайние необходимо должны иметь подобные изобразительные элементы, только в этом случае группа будет достаточно уравновешенной и цельной.

Фотография может быть настоящим искусством постольку, поскольку сама реальность спонтанно создает некие моменты истины и красоты. Роль фотографа — почувствовать такой момент, осмыслить его и выразить в материале.

Можно утверждать: гениальный фотограф снимает так же много, как и средний, зато отбирает он гениально точно.

С другой стороны, сколько хороших снимков летит в корзину по той простой причине, что фотограф просто не в состоянии оценить то, что получилось у него на пленке. И это касается не только начинающего фотолюбителя, но и опытного фотографа. Просто какой-то кадрик на его пленке оказывается намного умнее своего создателя, и он выбирает другой, соседний, более привычный, более похожий на то, что он видел когда-либо или сделал сам.

Закон слабого сигнала: слабый сигнал (неосознанное желание снять ту или иную ситуацию) гораздо более ценен, чем сильный; и на него нужно откликаться немедленно.

Есть такое хорошее слово «воспарить». Так вот, если сегодня фотограф ни разу не воспарил, он говорит себе «карточек не будет, пленки можно не проявлять, разве только какое-нибудь чудо…». А вот если он не знает этого слова и этого состояния, то он не фотограф.

Почти всегда зритель видит в фотографии не то, что видит, а что думает. То есть на самом деле саму фотографию он и не видит, только думает, что видит. Или видит то, что, по его мнению, должен увидеть (чтобы показать свою компетентность).

Можно повесить снимок вверх ногами. Очень полезно посмотреть на него при другом освещении, например, ночью при свете луны. Иди же смотреть не на картину, а на ее отражение в зеркале. Или же отойти подальше и смотреть издалека. Еще один хороший совет: тем, кто носит очки, смотреть надо без очков, а кто их не носит, наоборот, надеть. А еще можно смотреть сильно прищурившись. Получается парадокс: чем меньше мы видим, тем больше воспринимаем.

И еще одно важное обстоятельство: когда человек говорит «это красиво», на самом деле это значит «я думаю, что это красиво» или «я знаю, что это красиво». Понятно, что подобное утверждение не имеет ничего общего с подлинным восприятием красоты, восприятие это есть ощущение, переживание. Работа мысли начинается потом, как результат такого ощущения, но не как его причина.

Нас интересуют, прежде всего, не сами ассоциации, которые может вызвать произведение, а причины, их вызывающие. Вот эти причины и есть главная работа и главная проблема художника или фотографа. Естественно, если говорить об изобразительном искусстве, причины эти спрятаны в самом изображении (где же еще им быть), в его форме.

Читателю или зрителю нужно подсказать, куда смотреть, на что обратить внимание (в этом самая большая проблема зрителя и главная задача критика), но никоим образом не предлагать ему свое прочтение произведения, тем самым, указывая, что он должен почувствовать.

В конечном счете, поэзия — это искусство складывать слова в единый выразительный текст. Точно так же и фотография – искусство складывать отдельные детали в цельное и наделенное смыслом изображение.

Одно маленькое стихотворение можно читать всю жизнь. Самые ленивые просто заучивают его наизусть. И фотография может быть такой же долгоиграющей, нужно повесить ее на стену, а затем читать и читать многие годы, пока она не исчерпает себя. К счастью, есть в мире несколько таких фотографий, которые с честью выдержат «испытание стеной».

Излишняя сделанность композиции, «картинность» так же вредны фотографии, как неряшливость или несогласованность живописи. Фотографическая композиция — согласованность нескольких выделенных элементов на фоне шума и помех случайного расположения второстепенных деталей.

Правила помогают, когда не знаешь, что делать. И они же мешают, когда знаешь.
Напомним еще раз: каждая композиция неповторима и строится заново, какие-то удачные сочетания или отношения одной композиции невозможно использовать в другой. Это можно назвать основным законом композиции, он справедлив во всех случаях.

Только следует помнить, что фотограф, как кактус — растет очень медленно. Не надо поливать его слишком обильно, он тогда просто завянет.

Если ваш новый снимок так хорош, не надо спешить его показывать — пусть полежит или повисит на стене. Через десять лет он станет еще лучше или выяснится, что это была ошибка. И на том спасибо!
А если за эти годы кто-то сможет сделать такой же, значит ваш не так уж и хорош. Тем более спасибо!